Приполз баянистый эпос падонкофф с присущей лексикой (дитям не читать 
Это было в прошлом году в Париже
Наша гостиница находилась в Латинском квартале. Встав с женой пораньше, решили пройтиться через весь город к Большим магазинам на Больших Бульварах.
КТО решил, думаю, понятно.
Сойдя с моста Менял, немножечко устали, решили устроить второй завтрак. Присели в кафешке в самом начале улицы Сен-Дени. Попили, поели ( я рюмец
проглотил, невзирая на протесты. «… С утра!!!… С утра!!». Подумаешь – «с утра!» Если жрать можно, то и выпить – не грех.)
Кофе, счёт, деньги. Вытаскиваю бумажку пятьсот евро. (Так получилось, что карты не было, менял деньги сверхспешно перед вылетом и всё по 500 евро.
Долго объяснять.). Официант вылупился, что-то залепетал. Я по-французски знаю слов пятьдесят, понял, что с бумажкой не слава Богу. Вытащил другую.
Лепечет дальше. Вышел хозяин. После длинных разбирательств выяснилось, что были случаи подделок крупных купюр и маленькие кафе и магазинчики купюры по 200 и 500 евро не принимают.
Ну и чего?! Да ничего. Стоят впятером, даже повар вышел. Лепечут.
- Идите, меняйте, - говорю.
- Сам, рюс, иди меняй, - отвечают.
Нифуясе… французский сервис…
Бегал, бегал по улицам – всё или закрыто (воскресенье), или отказываются менять. Решил схитрить - купить «Колы», мороженого, пачку сигарет в «Табаках». Эффект тот же.
Вернулся через полчаса, злой как черт, начал было скандалить с хозяином. Тот, видно, тоже подустал от этой херни.
- Ладно, рюс, - говорит (недовольно так), - иди. Потом занесешь сороковник.
- Благородно, - говорю, - мля. Мерси. Занесу. Оревуар.
Это всё присказка. Сказка – это поход по Большим магазинам, потом бульвары, потом музей Гревин… Короче, разуваясь в номере, я вскрикнул:
- Про деньги-то отдать забыли!!!
- Ну, ладно, завтра…
- Нет уж. Мне в падлу. Если бы ещё не признал бы в нас «рюс» - туда-сюда, а так начнёт полоскать по знакомым: « русские дешёвки, мол, понтятся с
большими бумажками, чтобы не платить и линяют». Как у Марка Твена, прям.
Сейчас я на такси быстренько.
- Ну, давай…
Конечно – «давай». Барахло из пакетов выкладывает, прикладывает …Муж – по херу.
Через шесть минут я в кафе. Крику! Шуму! Снова хозяин выбежал, повар и т.д. Шумят, шумят, понимаю только «русский» и «деньги».
Решил выяснить, о чём такой бурный базар: русского лохом считают, что деньги принёс, или наоборот, приятно удивлены?
Оказалось – второе. Очень многие интуристы (итальянцы, например) в такой ситуации исчезают. Я расправил плечи и раскланялся.
Хозяин самолично взял бутылку, налил мне рюмку. Выпил. Фуйня типа яблочной самогонки ( Она и была. Кальвадос пресловутый). Ладно, господин хороший, мерси, вот денежки за кальвадос.
Хозяин замахал руками: «Нет! Нет! Рюс! Сувенир! Из уважения! Рюс!»
- Фуясе, - сказал я про себя.
Показал на бутылку водки, сиротливо ютившуюся в углу настенной полки.
- Налей от меня всем по рюмцу.
Народу в баре было человек шесть, да четверо обслуги. Выпили. Оживление в зале.
Хозяин разговорился, я понимал его всё лучше и лучше, распорядился ещё всем по стопарику. Оживление усилилось.
Пошёл в туалет, меня в переходе притёр один из посетителей, залепетал на ломаном английском, что, мол, фули здесь хозяина баловать, в баре дорого,
а здесь неподалёку у него «флэт» и там «мьюзик», «гёрлс», и ваще «бьютифл». А бухла, типа, по дороге можно взять.
Скажете: «Зачем повёлся, дурак?». А вы бы не повелись? Ну и молодцы. А я вот повёлся.
Шли с пакетами по переулочкам. Недалеко, но по помойкам. Я в Москве таких и не видел. «Флэтом» оказался выселенный дом, то ли на снос, то ли на
реконструкцию. На-ароду-у!…Человек двадцать пять. Девчонок симпатичных, правда, много. Одна, большеротая с пепельными волосами, пронзила мне
сердце сразу же. Оживление в ширинке.
Посидели, попили, всё хорошо, но как-то вяловато. Да ещё мобильник постоянно трендит в кармане – жена названивает. Всё уже перемеряла, про мужа вспомнила.
Поступил как Тарас Бульба : « На чёрта козаку горшки! На чёрта козаку вся эта утварь?! Козак не баба! Бей всё! Круши!» Отключил к чёрту мобильник, дал Жорику денег, велел принести ещё спиртного. Оживление в зале.
Но с новой порцией спиртного изменений коренных не произошло. Сидят, флудят, входят-выходят, мне улыбаются, не более того. Я вне разговора. Да оно и понятно – языковой барьер. Большеротая тоже как-то стала отдаляться.
А выпили уже порядочно.
Думал-думал, решил анекдот рассказать. Такой – чтоб интернациональный и без языкового барьера.
Придумал рассказать про китайцев: «Почему у них глаза такие узкие? Потому что рису нажрутся, а потом тужатся на стульчаке, кряхтят: а-ах-мм-м… глазки и суживаются…» Практически всё можно показать. Если, думаю, не оценят, вежливо раскланяюсь и уйду. Фули высиживать. Да и жена волнуется.
Мля-а…Анекдот имел такой успех!!! Повторил на бис, а в третий раз разошёлся так, что посадил на скотч веки, чтобы глаза сузить и имитировал приспускание штанов. Вот что такое въяви «ПАТЦТУЛОМ!» Один чернявенький хохотал так, что немножко обмочился. Когда это обнаружили, я думал, потолок рухнет, нах…
Решил не выпускать внимание аудитории, рассказал про наркоманов:
« - Ма-а-а, где Па-а?
Ма-а-а , где Па-а??
Ну, Ма-а, где Па-а?
- Да вот он, вот он!
-… Па-а-а, а где Ма-а?»
Анекдот – ровесник Лужкову, наверно.
Стены рухнули. Течение времени остановилось. Когда рассказал в пятый раз и вынесли задохнувшихся от смеха ( вот, думаю, где Петросяну-то раздолье!),разговор плавно перешёл на траву,а языковой барьер утончился до условного.
Рассказал им про заготовку «пластилина», как голышом бегают по метровым зарослям конопли, как потом аккуратно скатывают с тел пыльцу, как пробивают и протрясывают на простынях саму траву, как готовят в тазах «химку», как…
Народу набилось - человек шестьдесят. Из коридора головы торчат и требуют:
«Громче! Громче!» Большеротенькая уже у меня на коленках сидит, потихонечку так петтингуемся с ней.
Ну что вам сказать, Братья-Храбрецы? Чувствовал себя как посланник Ленинской партии где-нибудь в Гонделупе. Слушают, открыв рты, про далёкую Россию, где канабис растёт на огромных полях «Километрес ан, де, труа, катр…(…«мадмазель Журоватр»), где по этим полям бегают голые мужчины и женщины, где в свободной продаже специальные папиросы-заготовочные
«Беломор-канал», где…
Петтинг перешёл в открытую форму, ведущий задал деликатный вопрос: « А как мсье смотрит, если сбегают травы подогнать?…Ну, так просто, ради общего развития…»
Офуевший от активного петтинга мсье не возражал. Он бы и сам бы уже сбегал с большеротой Люси на пАру. Голышом, как по пластилиновому полю…
...За окном замяукала полицейская сирена. Никакого внимания на неё мои
новые друзья не обратили.
О! О!! О!!!!
Меня осенило.
Быстро набрал номер жены, отставляя трубку в сторону, чтобы сирена была получше слышна:
- …Митинг антиглобалистов…, меня по ошибке в полицию замели…, нет-нет, ни в коем случае…, лучше потерпеть…, могут сгоряча в базу внести, потомШенгенской визы лишат…, держусь, конечно! Всё, больше говорить не могу, уже пришёл…!
А пришёл, собственно, местный наркодилер и принёс какое-то «мерд»( причём уже заранее разогнанное на тощие самокрутки). Вдохновлённый успехом у аудитории, я раскритиковал качество и расфасовку, и погнал его за «бон».
«Кароший люблю, плёхой – нет!»
Он начал было упираться, но все так разорались! Бедняга, наверно, подумал, что приехал «рюс наркобарон» лично проверить дистрибуцию в регионах.
Дилер исчез, вернулся и заменил первоначальное мерд на «харёщий, жирний-жирний».
И вот, в самый разгар обучения французов правильному кручению «козьих ножек» и оптимальному соотношению «курнул-бухнул», по системе « хапок – глоток – выпуск», припёрлись два пОляка, опрокинули по паре стаканчиков и стали ни с того ни с сего говняться.
Я как-то и внимания не обратил сначала, но агрессия из них пёрла вовсю. Распшекались так, что слюна летела по всей комнате.
Может, у них были какие-то свои счёты с русскими, может, неделя (или вообще - вся жизнь) не сложилась, ХЗ…
Как Болек и Лёлек из старого мультфильма, плотномордые, с блеклыми голубыми глазками, напёрли на меня с двух сторон.
…Русские военные загадили нам всю природу! В особенности около бывшей воинской части в Зялезной Гуре (или в Бялой Подляске, или в Курвячей Болячке – не помню)!
… Русские уничтожили польскую самобытность!
…Исказили структуру польской экономики!…
… Запрудили своими бандитами всю Польшу…
Эти потоки слюны и гноя излагаю конспективно, не останавливаясь на совсем дурных обвинениях ( типа – русские проститутки ВСЕГДА(!) были распространителями венерических болезней в Польше), а было их раз в десять больше.
Сижу, слушаю, пыхаю и пытаюсь отделаться шуточками, уж больно я удачно пристроился за пазуху к Люси.
Грудь у неё небольшая, грушевидная такая, с крупным плотненьким сосочком – в общем, моя любимая. Хотя, блин, я за собой с четырнадцати лет и по сю пору замечаю удивительное свойство: абсолютно каждая грудь, попадающая мне в руки, оказывается «моей любимой».
- …В России нех култура, нех европейска менталност, только въезжаешь в Россию, во всшщих сортирах срач, гАвно, не можече даже срач как люди!
Народ притих, слушает. Меня, наконец, торкнуло. У меня и в молодости была замедленная реакция на дурь, а после такого длинного перерыва и подавно. А пробивает меня всегда
сначала на слёзы, а потом уже на «ха-ха». В данном случае это мне на руку сыграло.
«Ни гуя себе, - возбух я, - так Россию гАвном поливать! Да для этого нужно, сучонок дешёвый, русским родиться!»
С большой душевной болью вытащил из-за Люськиной пазухи пригретую руку, ощущая себя Чрезвычайным и Полномочным Послом Союза Советских Социалисти…ну, или эРэФ, гуй с ним.
Дымному сознанию представились за спиной кремлёвские башни и «Макдональдс» на Пушкинской, леса и проталинки, берёзки и отцовская будённовка, расхищенные нефтепромыслы на Ямале и пробки у гипермаркетов за Окружной….И все сто семьдесят миллионов сограждан – хлеборобы, банкиры, дизелисты и пекари, риэлторы и гаишники, генералы, адмиралы, старшины и сержанты… - смотрят на меня с надеждой.
- Ты что же гонишь, сучара затруханная, пидор гуммозный?!
И ты, Лёлек, не п.зди ни гуя, г..дон штопаный, залупа конская!!! С..ных поляков уже бы и не было, если бы мы от Гитлера вас не освободили! Твари неблагодарные, е.ать мой сизый нос, мои стальные зубы!!!
Но так говорить было нельзя. Я должен интеллектом их, б..дей, задушить!… не может Чрезвычайный и Полномочный опускаться на их убогий подзалупный уровень.
- Где это Вы, полупочтенные, в российских сортирах срач видели? – издалека начал подманивать я. – Может, случайно, в одном каком месте?!
- Да вдоль всей дороги «Брест – Москва», где ни остановишься! Мы эту трассу всю проездили! А во многих местах вообще нет квалитетных сортиров,будка в поле стоит с засранной дыркой!!!
- А чего Вы по этой трассе ползаете всё время? Чего вам в вашей Польске дорогой не сидится?! Дали Вам независимость, войска вывели, гули к нам лазаете?! А-а?!
Под одобрительные смешки аудитории, не давая им опомниться, бросил резкое:- Так это вы, пОлаки, и засрали все придорожные сортиры! Из-за вас и не делают нормальных клозетов! Знают, что пОляки с крживыми дупами ёрзают туда-сюда, наделали им будок, как для собак, пся крев…
Развонялись, разорались! Что приятно: ругань у поляков от нашей почти не отличается. «Х.й, е.ач, п.зда, срач, за.бонец, пердОльни дЕбил, члонек…», - всё родное, понятное…Только ударения на предпоследний слог. - Тяга и интерес пОлаков к дерьму всем известна и традиционна, - рассчитывая на понимание французской аудитории, наносил я фланговые удары.
…Кто в основном работает во Франции сантехниками ( «клозетворкерс энд мердклинерс» - на ходу изобрёл я блистательный, на мой взгляд, эквивалент «сантехника»)? ПОлакс?
Оживление в зале.
Оказывается, один из Болеков действительно работал раньше сантехником, и даже хитро наладил водопровод в этой руине, а Лёлек «имашь» и «бизнесует» какие-то дела с вывозом мусора.
Ну, дальше надо было выманить противника из укрытий.- Ну, ладно. Вы пришли, по паре стаканов( - я тонко напомнил аудитории, кто финансирует сегодняшний проект) дерябнули, х.. с вами.
Обвиняете («клэйм» - слова всплывали из одурманенного сознания сами собой) русских в некультурности и дикой («барбар») ментальности. Хорошо.
Вы сами живёте во Франции уже… - сколько? – демагогически обратился я к аудитории, -…три года. Бьен. Добже, панове. А я вот только приехал, даже про еврокупюры ничего не знаю, какие валидные, какие нонвалидные. – Оживление в зале.
Пора было делать рассекающий танковый прорыв, крушить гнойные польские позиции.
- Давайте мне, дикарю, докажите, что я – дикарь. Пускай Вас двое, а я - один.( Здесь вдруг мой обкуренный «члонек» самопроизвольно эрегировал, запоздало отозвавшись на Люськину грушевидность. Я продолжал гораздо смелей, ободрённый нежданной поддержкой).
Зная французскую страсть к публичным дебатам на интеллектуальные темы, я попал в точку.
Одобрительные возгласы, оживление в зале. Народу подвалило столько, что пришлось перейти в помещение с обрушенными перекрытиями, где уместились все. Человек сто с лишним - точно. Позжеприбывшие спрашивали у старожилов, о чём базар, рассаживались кто где.
Живописнейшая картина угнездившейся на руинах, обломках плит, раздрызганных стульях, обрушенных перекрытиях разномастной толпы ( кого
там только не было – чёрные, жёлтые, смугло-пегие…) взвинтила меня до умоисступления.
Оливер Стоун, где ты?!
Рефери вызвался быть щупленький парнишка-негритос в очочках . - Называем по очереди французских писателей! – прогремел я с импровизированной кафедры.
Болеки спеклись на четвёртом по счёту. - Что – и всё?! А Морис Дрюон, а Барбюс, а Вольтер и Монтескье, а Ромен Роллан и Андре Жид, а Робер Мерль, а…
Толпа ревела. Негритянские очочки кивали и уважительно поблескивали.
- Переходим к французским художникам. Я один называю сразу двух, вы вдвоём – одного! Клод Моне и Эдуард Мане! Ваш ход, заебанцы! Время пошло,
пердОльни дебилы!! Гоу, гоу!!! Оле, оле, оле!!!
Меня несло. Толпа орала.
Братья-Храбрецы, это было незабываемо! Я думаю, что именно такие моменты называются «момент истины». Из меня непрерывным громовым потоком сыпались художники, короли и герои,
Кресси и Пуатье мешались с Ватерлоо, маршал Ней запрягал осла Панурга, адреналиновые канабисные слёзы текли по моим щекам. Беспесды, я плакаль… и не стесняюсь.
Негрилка в очочках вскинул мою руку, толпа ликовала. ПОлаки самоликвидировались. - Можече свои члонеки всодич соби в пердольни дупы! – громыхнул я им напоследок.
- Шщ.., цсшщь… псщшч.., - было мне ответом.
Война была окончена за полным истреблением неприятеля.
Я нащупал в кармане последнюю пятихатку и сказал Жорику: - Я требую продолжения банкета!
Как ни странно, он всё понял.
Когда этих надоедал сплавили, веселье забило огуительным ключом. Ямайканец с дрэддами принялся наигрывать на гитаре хипхоповскую муть.
- Что он за лажу играет? – спросил я. (Почти по «Брату» - «А музыка ваша - гавно…»)
- А это по обкурке мы всегда слушаем.
- А ну дай сюда инструмент! Ни гуя себе песни по обкурке! И ещё нас дикарями считают! Ща я вам спою!
…Эх, только будь пожалуйста со мною, товарищ Память!
Память была ко мне милостива, не подвела. Подстроив( для понта ) гитару, я извлёк из глубин Леты древнюю обкурочную песню:
- Пас-с-лушай, друг –
Давай за-бьём, потом кур-нём
Пас-с-лушай, друг –
Давай кур-нём, потом спо-ём.
«Я расска-ажу тебе про дурь, про чуваков», -
- Сказал Сергей, -
- «Ты видишь, я уже готов».
Сказал Сергей, взорвал косяк,
И мы ушли!
Под облака… и нам ништяк –
Сними прикол!
Прикол сними!
Тот, кто не курит канабис,
Тот не поймёт –
А ну-ка, Серый, поклянись!
После недолгого обучения терминологии(«Чувак» - «бон ом», «Козёл» - «мове ом», «мерд»; «косяк» - «джойнт», «Бухарь» – « э лот оф дринк мен» и т.д.),
толпень избранных Жориком чуваков исполняла хором (и как исполняла!)
припев:
- Стоп,
стоп,
бухари!!!
А ну, скажите хором так –
Что вместо водки, мол,
Давай взорвём лучше косяк!
…Скажи, Сергей,
Нам хорошо с тобой летать...
Сними прикол!
Вот бухарь падает опять!
…Припев – 2р.
За эту песню у меня автоматом подцепилась другая, наша батальонная:
- Бе-лая ар-мия,
Чёр-ный ба-рон
Сно-ва готовят
Нам царс-кий трон…
Эта песня настоятельно потребовала одновременной маршировки. Вся кодла высыпала в длиннющий, полукилометровый коридор, где Чрезвычайный и Полномочный провёл курс молодого бойца.
- Ногу выше!!! Выше ногу, б..ть! Носочек тяни!!! Тяни, ё..ный твой рот!!!
Колено не сгибать, с-сука! Выше ногу!!! Всей подошвой!…
… Эх вы, бляди нестроевые…
Пришлось показать французским нестроевым блядям, что есть парадный шаг советского солдата. Эх, жалко, пОлаков уже не было!
Прогуячил по всему коридору парадным шагом, чётко попадая в ритм грозных слов батальонной строевой песни:
- Так пусть же Крас-ная!
Сжимает властно!
Свой штык мо-зо-лис-то-ой руко-ой!
И все должны мы!
Не-у-дер-жи- мо!
Идти в пос-лед-ний смертный бой!
В советских ВС гуйне не учили: впечатал подошву в пол в двадцати сантиметрах от конца коридора, проорав в третий раз про необходимость идти в «последний смертный…». Я опять плакаль…
Потом ещё попили, ещё пыхнули.
Дреддогитарист стал показывать вудуистские обряды – ломало его за всю гуйню!, филиппинский паренёк что-то про хилерство прогнал, Дикки-бой
показал та-акое «уро-малаши»!…, а ко мне подсел смуглый Мумин-араб с просьбой перевести про «последний смертный бой».
Перевёл. Мумин чуть на стену не полез.
- Бьен! Манифиг! Перфект! Эс илевен септембер! Нью-Йорк!
- Йес, - говорю. - Эс илевен септембер! Дэднесс финишинг баттл! Йес-с!!!
Мумин паренёк конкретный такой. Глаза как угли. Куда-то сбегал, приволок майку с Че Геварой ( ношеную).
«Фор мемори! Май респект!» А глаза горят. Обменялись, как чемпионы, майками.
Да, думаю, узнаю я о тебе из газет в скором времени…
Потом ещё были песни. Девки заторчали от «Надежды» и « Звёздочка моя ясная». А когда рассказал подноготную песни - про Надю Курченко, девки разрыдались до соплей.
Но особенно всем понравилась, даже слова разучили:
«…И Ленин та-кой мо-ло-дой
И юный Октябрь впереди!»,
Танцевали танцы народов мира ( здесь, безусловно, Дредд всех обул), я, пребывая в полном огуении начал показывать приёмы САКОНБа ( старый, конечно, стал, опозорился только. Но публика и так осталась в восторге ) Потом ещё решили всей гопой походить парадным шагом. Когда Люси потащила вверх длинную ножку с прямой коленкой, завиднелись её трусики. Мир рухнул.
- Отставить! – скомандовал я. – Отбой! Люси, кам тугезе! Люси он зе скай виз даймондс…!
Под звуки одобрения поднял Люську на руки ( по-нашему, по-гусарски!) и понёс в предназначенный нам апартман.
На разбитом, видевшем ещё мушкетёров короля, диване всё и свершилось. За перегородочками из фруктовых лубяных лотков тоже сопели и ахали, но мы ахали лучше всех!!
Правда при подходе к попке Люся закудахтала « Джаст э момент!!! Лубрикант! Лубрикант!…». Гели-шмели, типа…
- Нам растираться ни к чему, - к месту вспомнил я слова гробовых дел мастера Безенчука и пресёк эти ненужности.
Заначенный (- как чувствовал!) полтешок вкупе с нежностью и точностью действий, присущих советскому солдату, стократно превзошли эффект действия смазки.
- А что ты дурака валяла?! – спросил я, когда она явно финишировала по-анальному. – Всё ведь получилось – перфект?!
- Перфект, - согласилась она. – Это потому что ты – манифиг деликэйси чувак…
- МерсИ, ЛюсИ, - поцеловал её я в брезжущем свете восхода. ...Ты тоже клёвая чувиха, - и провалился в короткий сон.
Чрезвычайный и Полномочный проснулся в пол-шестого. Ощущения после бурной алкогольно-травяной ночи всем знакомы, опустим.
Выпив литров пятнадцать воды из-под крана – спасибо Болеку! – потащился на выход. Ноги после строевых упражнений и ямайканских танцев не слушались, будто меня самого поимели без лубриканта. Глаза закрывались.
Депрессия...
Натужно, с перебоями бьющееся сердце, раскалывающийся черепок… - куда ж ты, мля, старый дурак, в твои-то годы…
Ребят! – я прям прослезился!Е.ать мой сизый нос, мои стальные зубы! Активисты вчерашнего коллектива – Жорик, Грегуар, Дикки-бой, Дредд-гитарист, Биби-хилер, Карри, Мумин,
Рефери- в-очочках, Люська с подружками, все, все!… - пошли меня провожать!
Довели меня до самой Сены, и на набережной, напоследок, практически на падонкаффском языке мы зафуячили:
- Иф ноф прадальджаецца бой!
И серццу трефоджно ф пути!
И Льеньин! Такой молёдёй!
Ийуни Октобр вперьеди
Думаете, всё – конец?! Гуй там…
С другого конца к мосту шли россияне: региональные дядькИ в необмятых костюмчиках с пляс Вандом по паре тысяч евро, тоже после бурной ночи.
Услышали боевой мотив, знакомый с детства, увидели исполнителей - их как столбняк хватил.
А вас не хватил бы?
Поскольку они после бурной ночи были полностью офуевшие, я им всё быстренько объяснив, втянул в хоровое пение. А фули!!!
И на мосту мы резанули ещё раз, все вместе:
- И вновь продолжается бой!
И сердцу - тревожно в пути!
И Ленин – такой молодой!
И юный Октябрь впереди!!!
Блин, еле распростился со всеми. Сто раз обнялись, поцеловались ( с Люськой так вообще – взасос!… как в чёрно-белом кино – на мосту!)
Ну, сейчас-то, думаете – всё, уж точно конец?!
А жена, ждущая в гостинице?!
Собрал морду в печальную усталость, вошёл в номер.
Рассказ про антиглобалистов: «…разбор с задержанными…, французская жандармерская бюрократия…, запросы в российское консульство…» - да что вам объяснять, таких объясняльщиков среди вас – 99%.
- Ну, всё обошлось?
- Да-а, слава Богу…
- Ну, хорошо…Иди в ванную, а то разит от тебя…
- Да там, знаешь как - в участке! – набили в обезьянник пятьдесят человек!
Не попить, ни поесть, в туалет еле вывели…
- А почему перегаром пахнет?!
( Фуйня вопрос – есть домашняя заготовка!)
- Да там у ребят с собой было – все ж скорешились за ночь! Общие неприятности объединяют…
- Да ты с каким только сбродом не объединишься, чтоб выпить!
( Вот тут в точку попала!)
Не стыдно?! Солидный человек... Бу-бу-бу...Ды-ды-ды...Где только находишь!…
…- Ну, ладно, иди мойся…
Снимаю свитер. Майка с товарисЧЕм Че. Мля-а-а…- Это откуда?!
- …Это…? Это?…Да что ж ты! – ( - повысив голос -) – меня и не слушаешь
совсем?! Это же ж антиглобалисты! А Эрнесто Че Гевара – один из вечных кумиров всех таких борцов!!! Скорешились там … с одним арабом… Махнулисьмайками с ним…Видишь, размер одинаковый?
( Ай, как в тему маечка пришлась!)
- Ну, ладно, иди мойся. За нами машина приедет в девять часов, на экскурсию поедем…
- Да-да, конечно, я помню,…конечно, дорогая…
Стягиваю джинсы, обнаруживается отсутствие трусов и многочисленные пятна косметики вокруг гениталий.
Конец. Занавес опускается.
П.С. Тем не менее считаю, что честь российского флага засрать не дал, а также внёс ощутимый вклад в укрепление франко-российской дружбы.
П.П.С. Вместо эпиграфа: всё это вспомнил, когда слушал на первомайские
Высоцкого:
« Распахнуты двери
Больниц, жандармерий,
Предельно натянута нить…
Вот это совсем конец.
